В энциклопедиях по психологии имя Станислава Грофа идет третьим,
после Зигмунда Фрейда и Карла Юнга, в ряду крупнейших новаторов науки о
тайнах человеческой души. Революционные открытия Грофа, до сих пор
игнорируемые официальной медициной, вдохновили культовых режиссёров
братьев Вачовски на создание кинотрилогии «Матрица». Всемирно известный
учёный дал «Правде.Ру» эксклюзивное интервью.
-
Уважаемый Станислав, позвольте поблагодарить Вас, что в год своего
75-летия Вы нашли время для столь серьезного и масштабного разговора с
нами. Ещё Карл Юнг утверждал, что психика младенца не является «tabula
rasa». Вы на основе многолетних клинических исследований пришли к
выводу, что наше бессознательное содержит перинатальные (то есть
дородовые) и трансперсональные области. Но почему же официальная
медицина игнорирует эти открытия?
- Современные
исследования в области сознания принесли массу доказательств того, что
модели человеческой психики, доминирующие сегодня в официальной
психологии и психиатрии, поверхностны и неадекватны. На основе
многолетних данных психоделических исследований мне пришлось создать
чрезвычайно расширенную модель психики путем добавления двух больших
областей – перинатальной и трансперсональной.
Перинатальная
область относится к воспоминаниям о внутриутробной жизни и
биологическом рождении. Эта область состоит из четырех базовых
перинатальных матриц, соответствующих четырем стадиям родов - от
блаженного покоя в матке до появления на свет. Трансперсональная сфера
содержит опыт отождествления с другими людьми, другими биологическими
видами, эпизоды из жизни наших предков, как людей, так и животных, а
также историческое коллективное бессознательное, как его трактовал Юнг.
Моя картография психики имеет огромное сходство со взглядами Юнга, за
исключением фундаментальной вещи. Я был удивлен и разочарован тем, что
Юнг яростно отрицал, что биологическое рождение имеет какое-то
психологическое значение, что оно является главной психотравмой. Даже
незадолго до смерти в одном из интервью Юнг отрицал всякую возможность
такого значения.
Традиционные психиатры, и в Америке, и у вас
прекрасно знают о существовании перинатального и трансперсонального
опытов, поскольку они спонтанно проявляются у некоторых пациентов. Но,
в отличие от меня, эти медики не считают их нормальной составляющей
человеческой психики, а рассматривают как результаты неизвестных
патологических процессов, поражающих мозг. То есть людей, чье
бессознательное вышло на перинатальный и трансперсональный уровни,
считаютстрадающими психозом, психически больными.
Сопротивление значительной части академических кругов открытиям
современных исследований сознания понятно. Новые революционные данные
требуют радикального пересмотра всего психологического и
психиатрического мышления, аналогичного тому, через что пришлось пройти
физикам в начале ХХ века, когда они перешли от ньютоновского понимания
материи к квантово-релятивистской картине мира.
Новые
сведения в области исследований сознания ставят под вопрос основные
философские положения западной науки, подрывают ее материалистическую
направленность. Основанная на клинических данных, трансперсональная
психология предлагает мировоззрение, сходное с мировоззрением великих
мировых религий и восточных духовных философий.
- А помните ли вы свой первый трансперсональный опыт?
- Он был настолько необычным и поразительным, что его просто невозможно
забыть. Это произошло в ноябре 1956 года в лаборатории чешского НИИ
психиатрии, когда я добровольцем принимал участие в ЛСД-сеансе. Замысел
эксперимента заключался в воздействии мощной стробоскопической лампой в
момент кульминации моих ЛСД-ощущений. Моё сознание оставило тело, и все
границы Вселенной растворились. Я испытал внушающий и по сей день
трепет опыт Космического Разума, перестал быть отдельным существом и
стал самим Мирозданием.
Этот опыт я описываю в своей книге
«Когда невозможное становится возможным. Приключения в необычных
реалиях», скоро выходящей в русском переводе. Опыт полувековой давности
был настолько сильным, что на всю жизнь вызвал у меня интерес к
необычным состояниям сознания. Конечно, он не смог тогда сразу
разрушить мое материалистическое мировоззрение, которое было привито
учёбой в коммунистической Чехословакии.
Потребовались годы
ежедневных наблюдений во время психоделических сеансов, как и моих
собственных, так и пациентов, а позже и на сеансах холотропного дыхания
и немедикаметозных методов терапии, разработанных мною вместе с
Кристиной. Сегодня, повторю, я абсолютно убежден – современная система
взглядов и понятий нуждается в радикальном пересмотре.
-
После двадцатилетних официальных исследований, которые проводились и в
СССР Марией Телашевской, психоделики были запрещены. Вас не смущают
упреки, что необычные состояния сознания, в которых проявляются
перинатальные и трансперсональные уровни, связаны с психоактивными
веществами?
- Я много
лет думал, что для необычных состояний сознания необходимы сильные
психоактивные вещества, такие как ЛСД. И был удивлен, когда обнаружил,
насколько глубокое воздействие на психику имеют такие простые методы,
как более быстрое дыхание или вызывающая воспоминания музыка. Но ведь
шаманы и аборигенные культуры знали это тысячелетиями и использовали
священные технологии в целительной, ритуальной и духовной практиках.
Научные наблюдения, в том числе и антропологов, показали, что разрыв
между т.н. «нормальным состоянием сознания» и необычным состоянием не
так велик, как было принято думать. Более того, у многих людей такие
состояния могут быть спонтанными, возникать прямо посреди повседневной
жизни.
-
Но ведь традиционная психиатрия по-прежнему рассматривает такие
состояния как психоз, требующий, в основном, медикаментозного лечения?
- В этом суть проблемы. Когда мы осознаем, что перинатальный и
трансперсональный опыты – нормальная часть человеческой психики, то
начнем совершенно по-другому задавать вопросы о таких эпизодах и
отвечать на них. Ведь вопрос ныне заключается не в том, как мозг
порождает необычные переживания и какие якобы патологические процессы
их вызывают. Для меня ясно, что переживания, возникающие в таких
состояниях, представляют собой нормальные составляющие человеческой
психики.
Вопрос в другом – почему некоторым людям, чтобы
погрузиться в глубины своего бессознательного, нужны психоделические
вещества или мощные немедикаментозные техники, а у других это возникает
спонтанно?
Трансперсональная психология считает, что, когда
необычные состояния сознания правильно понимаются и поддерживаются, они
могут быть целительными, трансформирующими и эволюционными. Кристина и
я называем их «духовными авариями», потому что они представляют собой
не только кризис, но и возможность самостоятельно выйти на высший
уровень сознания и психологического действия.
- Ваше утверждение, что мистический опыт доступен каждому человеку, вызвало ожесточенные споры…
- Наши достижения в области психоделических исследований и холотропного
дыхания убедили нас в том, что способность к мистическим переживаниям
является главным правом человека от рождения. В принципе они могут быть
у любого человека, только некоторым людям это дается легче, чем другим.
Есть люди, которым трудно, несмотря на всё их желание, войти в такие
состояния, и они пытаются их вызвать различными способами.
Но есть и те, у кого мистические состояния возникают прямо посреди дня,
иногда помимо их воли, и им сложно соотнести себя с обычной
реальностью. Кстати, ко второй категории принадлежал мой великий
предшественник Карл Юнг. Он использовал свою возможность легкого
доступа к бессознательному как источнику новой, революционной
психологии.
-
В своей книге «Психология будущего», выпущенной и в России, Вы опять
ставите вопрос о необходимости обсуждения юридических, социальных и
медицинских аспектов психоделиков. Такая дискуссия в прошлом году
началась в научном сообществе Великобритании. Может быть, стоит ее
провести на уровне Всемирной организации здравоохранения, чтобы снять
налет тайны с этой темы?
- Всемирная организация
здравоохранения принимает важное участие в контроле за психоактивными
веществами, а все страны-члены ВОЗ обязаны выполнять её рекомендации.
Психоделические вещества, в том числе и ЛСД, в настоящее время включены
в «Перечень №1» с определением «лекарственный препарат без
терапевтической ценности и с высоким потенциалом злоупотребления».
Я считаю, что для специалистов с многолетним опытом очевидна
ошибочность такого определения. Исследования показали, что при
правильном и контролируемом применении психоделические вещества
обладают большим терапевтическим потенциалом, а, с точки зрения
психологии, не вызывают привыкания.
Тем более, что
повсеместно нарастает недовольство официальной психиатрической
терапией, сводящейся к стандартному подавлению психических симптомов
транквилизаторами. Симптомы подавляются, но основные психологические
проблемы не решаются. К тому же, люди становятся все более
осведомленными о побочных эффектах применяемых устарелых методов.
Обнадеживает, что в последние годы в научном климате начались перемены.
Желание найти альтернативы зашедшим в тупик методам традиционной
психиатрии привело к официальному разрешению исследовательских программ
психоделической терапии в некоторых центрах США, Швейцарии, Израиля и
ряда других стран. Насколько я знаю из статей в западной прессе, в
частности, в газете «Гардиан», официально начаты программы исследований
методов терапии с использованием ЛСД, псилоцибина, диметилтриптамина
(ДМТ), метилен-диокси-метамфетамина (ММДА) и кетамина.
- То есть исследователи возвращаются к опыту исследований 50-х годов прошлого века?
- Я думаю, что западное общество сейчас лучше подготовлено для принятия
психоделической терапии, чем полвека назад. Как я помню, тогда вся
психотерапия сводилась к вербальному, то есть словесному, общению между
врачом и пациентом. Сильные эмоции и активное поведение во время сеанса
назывались «внешним выражением подсознательных психических процессов» и
оценивались как нарушения правил терапии.
Психоделические же
сеансы вызывали психомоторное возбуждение, драматичные эмоции, яркие
познавательные перемены. Они походили скорее на кадры из фильмов по
антропологии, где рассказывалось о целебных церемониях и ритуалах
туземных культур, нежели на то, что традиционно можно было увидеть в
кабинете психотерапевта.
Кроме того, многие наблюдения,
полученные после психоделических сеансов, ставили под угрозу
материалистические представления о человеческой психике и устройстве
Вселенной, основанные на ньютновско-декартовской парадигме. Помню, что
еще в период работы в Чехословакии один из пациентов Ричард после
ЛСД-сеанса сообщил мне, что во время «путешествия» от неких сущностей
получил информацию с просьбой передать родственникам некоего Ладислава,
что с ним в ином мире всё хорошо. Они продиктовали ему название города
Кромериче, что в Моравии, где живут родственники, и даже номер
телефона.
Я записал эти сведения в медицинскую карту и, как
человек тогда ещё материалистических взглядов, оставил их без внимания.
Когда же любопытство взяло верх и через пару недель я позвонил по
записанному номеру в Кромериче и назвал услышанное пациентом имя, то на
той стороне трубки прозвучали рыдания и слова: «Мы потеряли Ладислава
три недели назад…»
Да, за последние десятилетия в психотерапии
произошла настоящая революция. Были разработаны мощные эмпирические
техники, которые придают особое значение глубокой регрессии, прямому
выражению сильных эмоций и упражнениям, приводящим к всплеску
физической энергии.
Среди новых подходов я бы выделил
гештальт-практику, биоэнергетику, примитивную терапию, ребёфинг
(возрождение через дыхание) и холотропное дыхание. И для врачей,
практикующих в этих направлениях, введение психоделики явилось бы не
внезапной переменой в практике, а следующим логическим шагом. Надеюсь,
что возрождение интереса к психоделическим исследованиям, которые,
безусловно, требуют тщательной юридической и медицинской проработки,
вернет этот необычный инструмент в руки надежных докторов.
- Но поможет ли это спасти человечество, которое с каждым годом,
похоже, все больше и больше, погружается в хаотичную трясину
деструктивности, жадности и животных инстинктов?
- Психоделические исследования и опыты с холотропным дыханием, лечение
людей, попавших в «духовные аварии», совершенно точно подтвердили
учение Юнга о черных и зловещих сторонах человеческой психики. Их Юнг
удачно назвал Тенью. Я сам много писал о перинатальных и
трансперсональных корнях человеческой жестокости и жадности. В
частности, в книге «Психология будущего» есть глава «Эволюция сознания
и выживание человека: трансперсональный ракурс глобального кризиса».
На основе многолетних клинических исследований трансперсональная
психология пришла к выводу: все аспекты современного мирового кризиса –
экономические, политические, военные, религиозные, экологические –
имеет один общий знаменатель.
И этот знаменатель таков. Корни
человеческой жестокости и жадности лежат глубоко в перинатальной и
трансперсональной областях бессознательного. То есть намного глубже,
чем классическая психиатрия себе представляет.
Традиционные
же формы вербальной (словесной) психотерапии оперируют исключительно на
уровне послеродовой биографии и не достигают уровня, на котором
возникают истинные проблемы. Если же человек выходит на эти уровне
спонтанно, в результате «духовной аварии», то его объявляют страдающим
психозом и задерживают естественный процесс трансформации применением
транквилизаторов.
Вот почему для выживания человеческого вида
необходима систематическая работа по духовному раскрытию личности,
прежде всего, тех, кто находится в состоянии психодуховной
трансформации.
Кажется, что мы вовлечены в страшную гонку за
временем, прецедента которой не было в истории человечества. Если мы
будем придерживаться старых стратегий, которые чудовищно разрушительны,
то род человеческий не выживет уже в этом веке. Нас может спасти только
глубокая внутренняя трансформация достаточно большого количества людей,
и официальная психология и психиатрия здесь показали свою полную
неспособность.
-
Станислав, Ваши взгляды на решающую роль духовной, а не животной
доминанты в психике человека во многом схожи со взглядами великих
русских философов и писателей. Кого бы Вы выделили из них для себя
лично? И насколько близки нашему менталитету Ваши революционные идеи,
доказывающие полное банкротство чистого материализма?
- Когда мы с Кристиной в 1989 году были официально приглашены в
Советский Союз, то были потрясены, насколько наши русские коллеги
оказались открытыми для новых идей, в том числе и в академических
кругах. На встречу с нами люди приехали из дальних мест – из Грузии, из
Сибири…
Меня очень тронуло, когда ко мне подходили для
автографа с переводом «Областей человеческого бессознательного»,
выпущенного благодаря подпольным типографиям в самиздате. Конечно,
поскольку я был воспитан в коммунистической стране, то самиздат для
меня не был в диковинку. Но это была же не политическая книга, а чисто
научная! Я сохранил такую книгу как дорогой сувенир на память о моем
визите в Россию. Но она, к сожалению, сгорела в феврале 2001 года во
время пожара в нашем доме вместе со всей моей библиотекой и другим
имуществом.
Я думаю, что есть много причин для открытости
россиян трансперсональной психологии. И прежде всего, глубокая
духовность, свойственная русским людям. Мой близкий друг и выдающийся
психолог в России Владимир Майков включил в свою книгу по истории
трансперсональной психологии огромное количество людей русского
происхождения, сыгравших неоценимую роль в развитии новой науки о
человеческой душе. Среди них много известных имён, таких как Елена
Блаватская, Георгий Гурджиев, Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Лев
Толстой и Василий Налимов.
Другую причину растущей
популярности трансперсональной психологии в России я вижу в том, что
при советской власти психология и психиатрия ограничивались небольшим
количеством философски приемлемых подходов, например, основанных на
работах Ивана Павлова. Когда старая система пала, возник духовный
вакуум, и российские специалисты проявили искренне желание приобщиться
к самым последним достижениям в области изучения сознания.
И в
отличие от американских университетов, в большинстве которых кафедры
психологии и психиатрии в течение многих десятилетий возглавляют
консерваторы биологического, неофрейдистского и бихевиористического
направлений, в России гораздо более ученых, которые поддерживают
трансперсональную психологию. Я это почувствовал и во время поездки в
Санкт-Петербург летом 2001 года.
Очень надеюсь вскоре вновь
побывать в великой России и готов принять участие в самых острых и
откровенных дискуссиях на темы изучения человеческого бессознательного,
психоделической и холотропной терапии.
Станислав Гроф родился 1 июля 1931 года в Праге. С 1956 по 1967
г.г. был практикующим психиатром-клиницистом. В 1961-66 годах
возглавлял лабораторию исследований применения ЛСД и других
психоделиков для лечения психических расстройств в НИИ психиатрии
Минздрава ЧССР. В 1959 году Грофу присуждается премия Кюффнера -
награда Академии наук ЧССР «за наиболее выдающийся вклад в области
психиатрии».
В 1967 году Станислав Гроф уезжает в США в
университет Джона Хопкинса. В 1968-1973 руководит лабораторией
исследований психоделиков в Мэрилендском центре психиатрических
исследований – единственном месте в США, где официально продолжались
исследования с ЛСД.
С 1973 по 1987 годы Станислав Гроф и его
жена Кристина работают во всемирно известном Институте Эсален (Биг-Сур,
Калифорния), где создают уникальную холотропную психотерапию,
основанную на особых техниках дыхания, работы с телом и специально
подобранной музыке. В настоящее время Гроф проводит тренинги по
холотропному дыханию, выступает с лекциями, принимает активное участие
в работе Международной Трансперсональной Ассоциации.
Огромную
известность Станиславу Грофу принесли его научные труды - «Области
человеческого бессознательного», «За пределами мозга», «Путешествие в
поисках себя», «Психология будущего» и другие..
В мировом
бестселлере «Человек перед лицом смерти» (совместно с Джоан Халифакс)
Гроф обнародовал клинические данные о мистических озарениях, которые
были зафиксированы у смертельно больных раком во время сеансов с
ЛСД-25. Эта книга оказалась в центре внимания многих религиозных
деятелей – так, ссылки на неё имеются в знаменитой книге крупнейшего
православного мыслителя отца Серафима (Роуза) «Душа после смерти».
Впервые в нашей стране Гроф побывал в 1963 году, приезжал и в 70-е
годы, чтобы ознакомиться с исследованиями неврозов у обезьян в
Сухумском питомнике. Но настоящей сенсацией стал приезд супругов Гроф в
апреле 1989 года по приглашению Минздрава СССР.
В
Психоэндокринологическом центре на Арбате Станислав и Кристина прочли
лекции по холотропному дыханию перед тысячами поклонников своих идей,
которые съехались со всего Союза. Тогда же издательство АН СССР
выпустило ряд книг Грофа тиражом 500 экземпляров. В настоящее время на
русском языке выпущены практически все труды ученого, за исключением
«ЛСД-психотерапии». Телеканал ТНТ заканчивает работу над
четырехсерийным документальным фильмом о жизни и работах великого
новатора, который увидит свет в этом году.
Источник:
Беседовал Андрей Щербаков
www.pravda.ru
